Это что, сказки чеченских мудрецов? Ну пой, ласточка, пой... Только мы сейчас не про Карабах, а про Беслан, и твои судорожные попытки перевести стрелки откровенно смешны и нелепы...

Ты бы лутше про Ходжалы и Напалм поговорил.
Забыл небось как Армяни и Русские учинили в Ходжалы?
Или это тоже Шамиль учинил?

Про войну 1812-ого будем говорить, нет? При чём тут Ходжалы? Про Ходжалы где надо там и говорим. И не тебе мне про это рассказывать, я там был, в отличии от тебя, и трупы эвакуировал в Агдам, так что не надо... Совсем не в тему...

Спец релиз для Huntera


Аушев Руслан в Бесланской школе 2 сентября 2004 года., Расшифровка разговоров с видеокассеты.
LEADER (16:15:30): Это закончится не так, как они себе это представляют.
AUSHEV (16:15:42): Извини, но ты должен отпустить грудных детей (хоть разговор и шел на ингушском языке, Аушев так и сказал «грудных детей»).
LEADER (16:15:56): В знак уважения к тебе лично, я отпущу их. Но более ни одной живой дущи!
AUSHEV (16:16:25): Это не они просили меня об этом (освободить грудных детей). Это моя собственная инициатива.
AUSHEV (16:16:33): Ладно. Ты хочешь что-нибудь добавить?
LEADER: Нет. Мне нечего добавить.
GUNMAN-1 (16:16:48): Он зовет его (кто-то зовет Аушева).
GUNMAN-2: Он зовет его?
GUNMAN-2 (16:16:52): Пойдемте.
GUNMAN-1: Где она? Отведите его туда.
GUNMAN-2 (16:16:54): Она идет сюда.
AUSHEV (16:17:12): Показывает (имеется ввиду телевизор)?
LEADER: Конечно, показывает!
AUSHEV (16:17:20) Значит, вы видите, что они говорят?
LEADER: Конечно, мы видим!
LEADER (16:17:35) Мне наплевать, что они говорят!
DIRECTOR (16:17:44) Можно (войти)?
AUSHEV: Да! Да!
GUNMAN-1: Входите, пожалуйста!
DIRECTOR: (обращаясь к Аушеву) Здравствуйте! Добро пожаловать!
AUSHEV: Спасибо!
DIRECTOR (здороваясь за руку с Аушевым): Мы так давно Вас ждали здесь!
AUSHEV: Спасибо!
DIRECTOR (16:17:55): Я очень рада, что Вы первым согласились прийти сюда. Я боюсь заплакать в любую минуту, но я держусь!
AUSHEV: Держитесь! Держитесь!
DIRECTOR: Я держусь! Ни одной слезинки!
DIRECTOR (16:18:04): Они (показывая в сторону вооруженных людей) помогают мне держаться. Мои друзья! Я считаю их своими друзьями. Они никого не обидели здесь.
AUSHEV (16:18:11): Расул обещал мне отпустить грудных детей...
DIRECTOR: Ах, дорогой!
DIRECTOR (16:18:21): Спасибо Вам большое. Я даже и не знаю что сказать...
AUSHEV (16:18:25): Не сдавайтесь (повторяет три раза)! Сейчас все зависит от этого соглащения.
AUSHEV (16:18:29): Вы знаете, что все, что я могу сделать, это довести до властей требования этих людей.
DIRECTOR (16:18:36): Я прошу Вас, не оставляйте нас в этой ситуации долго. У меня здесь больные женщины и дети.
AUSHEV: Я их видел. Я их видел. Я сообщу об этом.
DIRECTOR (16:18:50): Вот. Надо ж было такому случиться! После 53 лет моей жизни в этой школе... Я работаю в этой школе 53 года. Ее же я сама и закончила!
AUSHEV (16:18:59): Вы закончили Эту школу?
DIRECTOR: Это моя самая любимая… У меня просьба ко всем вам, ребята. Христом-Богом прощу, пожалуйста, не причиняйте вреда моим детям!
LEADER: От нас ничего не зависит. Это зависит от Путина и вашего Президента.
DIRECTOR(16:19:21): Я не могу, конечно, дозвониться до Путина...
LEADER: Да. Я понимаю.
DIRECTOR: …но попросите его очень, очень, ради детей... И не 354 как об этом говорят по Телевидению, а как минимум 1270, может даже все 1300!
AUSHEV (16:19:45): Больше тысячи...
LEADER: Здесь 1020 человек.
DIRECTOR: Я хорошо знаю. Здесь находится 857 учеников...
AUSHEV (16:19:53): Ладно. Ну, я пошел, Расул?
LEADER: Давай мы покажем тебе этих людей (расстрелянных из числа заложников)?
AUSHEV: Давай.
DIRECTOR (16:20:00): Мне Вас здесь подождать?
LEADER (16:20:31): (обращаясь к оператору) Снимай их (трупы)!
AUSHEV (16:20:33): Можно их забрать?
LEADER: Да. Пусть пришлют машину с гражданскими, но не военными. Мы хорошо знаем, что они могут прислать военных!
AUSHEV (16:21:33): Расул, грудные дети…
LEADER (16:21:37): Где он?
”CAMERAMAN” (16:22:27): (обращаясь к своим товарищам) Хотите чтобы я вас заснял?
AUSHEV (16:23:08): Они идут (заложники с грудными детьми)?
LEADER: Да! Они идут.
LEADER (16:23:20): Ты можешь сказать им, что мы больше не хотим говорить ни с какими переговорщиками. Если они не выполнят мои требования, то более никто не выйдет отсюда!
AUSHEV (16:23:50): Что касается переговоров, с кем они должны вести их?
LEADER: С Масхадовым!
AUSHEV: С Масхадовым...
AUSHEV (16:24:05): А что касается указа?
LEADER: Указ «Остановить немедленно войну»…
LEADER (16:24:22): Откройте им (заложникам, покидающим школу) дверь!
Одна из женщин, покидающих школу (16:24:45): Руслан Имранович, спасибо Вам большое. Спасибо вам всем...
ONE OF THE GUNMEN (16:24:54): Не нас благодари, а Аллаха!
LEADER (16:24:56): А теперь закройте дверь!
LEADER (16:25:32): Нам без разницы. Мы готовы умереть! Иначе мы бы не пришли сюда! Мы здесь ради Бога, и все тут!
ON OF THE GUNMEN (16:25:45) Две женщины передали своих детей и вернулись назад.
LEADER: Ладно. Возвращайтесь на место (женщинам, которых в кадре не видно).
AUSHEV: (обращаясь к этим же женщинам) Я передам ваших детей…
LEADER (16:26:05): Не выпускайте ни одного без грудных детей!
ONE OF THE GUNMEN: Как фамилия этого ребенка?
Голос девочки за кадром: Цкаев (трудно разобрать)!
GUNMAN IN MASQUE (16:26:35): Это Цкаев!
AUSHEV: Цкаев? Как зовут его отца?
Девушка: Руслан.
Девушка, рыдая (16:26:55): Она будет плакать без меня…
GUNMAN IN MASQUE: Ничего с ней не случится! Я сказал тебе – иди обратно!
LEADER (16:27:06): (обращаясь к покидающему школу Аушеву) Скажи им, что они могут штурмовать нас, если хотят!
”CAMERAMAN”(16:27:32): Хочешь сказать что-нибудь?
LEADER (16:27:40): Скажи ему, чтобы шел сюда. Ты меня слышал? Позови его (не понятно про кого речь)!
В кадре появляется последняя женщина, покидающая школу, с двумя детьми на руках (16:27:57): Я могу идти?
LEADER: Иди! Иди!
Женщина с детьми: Спасибо!
LEADER: Иди за ним!
Один из охранников кричит в догонку Аушеву, удаляющемуся от школы: Руслан Имранович!
LEADER: Он не «Руслан Имранович», а «Руслан»!

Небольшой комментарий к содержанию бесед, предложенных вашему вниманию.
Дело в том, что не все разговоры, попавшие в объектив, можно было разобрать. Голоса часто доходили до камеры в таком состоянии, что невозможно было понять, о чем речь.
Выложенные диалоги - стопроцентно разобранные, а процентов 30 - остались "за кадром".