amin
ровно 77 лет прошло
а мы их до сих пор не прогнали
светлая память юнкерам 21-го года
Это взгляд на проблему с другой стороны
ПОЧЕМУ В 1921 ГОДУ ГРУЗИЯ ЛИШИЛАСЬ НЕЗАВИСИМОСТИ
В этом были виновны прежде всего ее недальновидные политики
Cергей Константинов
Двадцать пятого февраля 1921 г. красноармейцы 11-й армии и отряды грузинских большевиков без особых затруднений вошли в Тифлис. Окончательно советская власть в Грузии была установлена во второй половине марта 1921 г. Думается, нет необходимости подробно рассказывать о том, как негативно относятся к этому событию в постсоветской Грузии. Да и раньше, еще более чем за год до распада СССР, в ноябре 1990 г. депутаты Верховного Совета Грузинской ССР признали советизацию Грузии актом насильственной ликвидации суверенного грузинского государства.
В феврале-марте 1921 г. большевики действительно не только нарушили мирный договор с Грузией от 7 мая 1920 г., но и совместно с Турцией расчленили территорию грузинского государства. В Грузии сегодня немало написано о том, как коварно, исподтишка большевики натравливали в 1920-1921 гг. на грузинское государство турецких националистов. На сей счет тоже можно найти весомые аргументы. Так, 20 ноября 1920 г. Сталин в телеграмме, посланной Ленину и Чичерину, предлагает следующий вариант советизации Грузии: "По-моему, одна из лучших комбинаций - успешная война Турции с Грузией, которая даст России возможность вмешаться в качестве посредницы и избавительницы..." Правда, во многом благодаря Сталину кемалисты не получили Батум, но это уже другая история.
Однако советизация Грузии в феврале 1921 г. - результат не только козней Советской России, а точнее - козней своеобразной грузинской фракции в ЦК РКП(б) в лице прежде всего Орджоникидзе и Сталина (к осени 1920 г. их влияние на решения Политбюро по всем кавказским делам стало решающим). Мы не случайно указываем на это обстоятельство, поскольку Ленин по отношению к советизации Грузии испытывал серьезные колебания, о чем подробнее будет сказано ниже. Но еще подробнее следует остановиться на анализе всех тех ошибок правительства Демократической Республики Грузия, которые способствовали потере независимости республики даже в большей степени, чем подрывная деятельность большевиков. Впрочем, обладала ли Грузия реальной независимостью в 1918-1921 гг.?
28 мая 1918 г., всего через два дня после провозглашения независимости, грузинское правительство подписывает договор с Германией. Ряд статей этого договора и дополнительных соглашений к нему однозначно свидетельствует о том, что Грузия отдала на откуп немцам фактически все свои природные ресурсы. К примеру, статья III дополнительного соглашения к договору между Грузией и Германией гласила: "Грузинское правительство обязуется предоставить на все время войны исключительно Германии покупку всех находящихся на грузинской территории материалов, поскольку они не требуются для внутреннего потребления страны, и не препятствовать их вывозу запрещениями или пошлинами". Статья II этого же соглашения предусматривала совместное (по 50% акций каждой стране) владение горнорудными предприятиями, продукцию которых немцы также получили право вывозить без всяких ограничений. С мая по сентябрь 1918 г. Германия вывезла на 30 млн. марок марганца, меди, шерсти, табака, хлеба, чая, фруктов, вина и т.д. Не слишком ли высокая цена за независимость, если учесть, что немцы зачастую и не думали расплачиваться с грузинскими властями за ту или иную продукцию?
Грузинское население в массе своей с возмущением отнеслось к продовольственным и денежным поборам со стороны немцев. Вот фрагмент только одного из многочисленных документов на эту тему. 15 июля 1918 г. глава администрации Пригородного района Тифлисского уезда сообщает тифлисскому уездному комиссару о том, что "в Белоключенском районе немцы, жители села Асуреты в количестве 25 человек с 15 германскими солдатами и одним германским лейтенантом разоружили ряд селений в Белоключенском районе, причем во время разоружения принимали по отношению к крестьянам самые репрессивные меры: избивали женщин, мужчин розгами до крови, убивали крестьянских собак, врывались в дома и производили обыски. Крестьяне терроризированы. Было несколько случаев разоружения милиционеров. Германцы совершенно не считаются с администрацией и заявляют, что они сами хорошо наведут порядок у нас <...> Сам я был свидетелем, как немцы за сокрытие оружия били ногами крестьян до того, что они падали без чувств. Мне сообщили, что были случаи, когда избитые крестьяне, не перенеся такой пытки, умирали. Вследствие этого крестьяне окрестных сел, расположенных в моем районе, возмущены таким поступком германцев и заявили, что силой оружия будут отстаивать свою честь и имя свободного гражданина. Прошу, во избежание крупных эксцессов, принять срочные меры к прекращению такого варварского способа разоружения крестьян".
Предвидим возражения такого рода: перед лицом агрессии турецких националистов Грузия была лишена возможности какого-либо иного выбора, кроме как заключение указанного договора с Германией, и, окажись на месте немцев турки, страна была бы просто вырезана. Да, Германия сумела остановить турецкую агрессию в 1918 г., но сама эта агрессия стала возможной во многом из-за того, что Грузия, как, впрочем, и Армения и Азербайджан в конце 1917 - начале 1918 гг., резко дистанцировались от России.
В конце февраля 1918 г. Закавказский сейм решил отделиться от России. Ной Жордания, возглавлявший в то время Президиум Национального собрания Грузии, понимал, чем обернется для Закавказья такой непродуманный шаг. Вот что он писал в своих воспоминаниях: "Турок не удовлетворяло то, чего они добились. Они желали расширения своей территории за счет Закавказья. Это они могли бы сделать лишь в том случае, если бы Закавказье вышло из состава России, сделалось бы независимым и, значит, стало бы для них легкой добычей". Депутаты Закавказского сейма не вняли этим доводам Жордания и приняли решение об отделении от России. По свидетельствам очевидцев, когда это решение было принято, Жордания плакал.
Стремление грузинских политиков как можно быстрее отделиться от России было вызвано тем, что они на дух не принимали идеологию большевизма и активно противились "триумфальному шествию советской власти", добравшейся уже и до Кавказа. Однако борьба независимой Грузии против проникновения на ее территорию "красной чумы" вылилась в самоубийственные авантюры. Самой дурацкой из таковых явился так называемый Сочинский конфликт. В июле 1918 г. грузинские войска заняли Адлер, Сочи, Туапсе - территории Черноморской губернии России. Эта агрессия преследовала цель создания в западной части Северного Кавказа так называемой "Южной Республики". Только к февралю 1919 г. армии Деникина удалось окончательно очистить Сочинский округ от грузинских войск.
В своих "Очерках русской смуты" Деникин оставил немало свидетельств тех безобразий, которые творились в этом округе во время его оккупации Грузией: "С первых же дней оккупации Сочинского округа (включая и Гагры), грузинские власти приступили к разорению его, отправляя все, что было возможно, в Грузию. Так была разграблена Туапсинская железная дорога, причем увозились рельсы, крестовины, материалы, даже больничный инвентарь; распродано с аукциона многомиллионное оборудование Гагринской климатической станции, разрушено лесопромышленное дело в Гаграх, уведен племенной скот, разорены культурные имения и т.д.".
Сочинская авантюра не принесла Грузии никаких политических дивидендов. Большевики и Деникин, напротив, извлекли из нее сильный пропагандистский эффект. Еще больший, не только пропагандистский, но и политический эффект большевики и белые извлекли из многочисленных фактов дискриминации в Грузии русских, осетин, абхазов. Вот некоторые их них, содержащиеся в докладах Закавказского Русского Национального Совета (политической организации, созданной в 1918 г. кадетами и меньшевиками для отстаивания прав русского населения в Закавказье). В докладе за июль 1918 г. отмечалось, что "с апреля 1918 г. учителям русской национальности не выплачивают содержание, грузинское духовенство захватывает вооруженной силой помещения и инвентарь православных учебных духовных заведений, намеченные для преобразования в светские. Представители Русского Национального Совета не допущены в комиссию по подготовке законопроекта о переходе духовных учебных заведений в светские, образованную при учебном округе. По настоянию Совета отменены приказы об увольнении русских рабочих с предприятий, преследовании русских крестьян".
Дискриминация русского населения в Грузии и в Закавказье приняла столь острые формы, что Закавказский Русский Национальный Совет создал специальный русский корпус, защищавший русских крестьян от "поголовного истребления". Этот корпус, как отмечалось в другом докладе Совета (июнь 1918 г.), грузинское правительство пыталось направить "на подавление восстания осетин и части грузинского населения против правительства в Цхинвали, но Русский Совет этого не допустил, как и через 3-4 недели отказался усмирять осетин".
Не меньший гнет испытали от грузинского правительство и абхазы. Вот что пишет об этом Деникин: "К концу марта 1918 г. большевики, постепенно распространяясь из Новороссийска к югу, подошли к Сухуму. Абхазский Национальный Совет обратился за помощью к грузинам. Ценой за избавление был договор, заключенный 11 июля между Абхазским Национальным Советом и грузинским правительством, в силу которого Сухумский округ временно вошел в состав Грузинской Республики. Пункт 3-й договора предусматривал, что "внутреннее управление Абхазией принадлежит Абхазскому Совету", а 1-й - что "только Национальное собрание Абхазии окончательно определяет политическое устройство Абхазии и судьбу ее". Но вслед за этим грузинское правительство дважды разгоняет Национальный Совет (в августе и октябре), заключив часть его членов в Метехский замок, лишив права выборов русское и армянское население как не приемлющее "грузинского подданства". Власть в крае перешла всецело в руки грузинского "чрезвычайного комиссара" и революционных учреждений, заполненных местными грузинами. С интересами коренного населения и с его правами хотя бы на внутреннее самоуправление грузинская власть перестала считаться вовсе. Из Абхазии и Сочинского округа шли горькие жалобы и постоянные просьбы об избавлении от грузин, обращаемые к Добровольческой армии..."
Дискриминация в сфере межнациональных отношений соседствовала в Грузии с дискриминацией социальной. Нищета крестьян и рабочих, голод, поборы оккупационных властей Германии и Великобритании - все это большевики удачно использовали в своих интересах. Правительство Жордания ничего реального, позитивного в социально-экономической сфере не сделало. Эффективно действовали только соглашения Грузии с иностранными государствами о беспошлинном вывозе из страны ее природных богатств и продовольствия, что вызывало, кстати, протест у многих грузинских чиновников на местах, особенно часто жаловавшихся на незаконные реквизиции продовольствия со стороны немецких войск. Эти реквизиции обрекали крестьян на вымирание. В августе 1918 г. глава администрации села Сарван сообщил в Тифлис о том, что все жители села в ужасе бежали, когда немецкий отряд потребовал от них уплатить 150 000 рублей в пользу немецких колонистов, грозя в противном случае поджечь все село.
Как правило, подобные жалобы оставались в грузинском правительстве без ответа. Да и что оно могло сделать, если изначально поставило себя по отношению к Германии в унизительно-зависимое положение. Тот же Жордания сопроводил вхождение немецких войск в Грузию следующим обращением к населению: "Грузинское правительство доводит до сведения населения, что прибывшие в Тифлис немецкие войска приглашены самим правительством Грузии и имеют своей задачей защищать границы Грузинской Демократической Республики". Крестьяне, следовательно, должны были безропотно отдавать этим "защитникам границ" все, что они потребуют. К слову, немцы по достоинству расценили четкое выполнение Грузией взятых на себя обязательств по договоренностям с Германией от 28 мая 1918 г. Министр иностранных дел Грузии Акакий Чхенкели 8 сентября 1918 г. был представлен к награждению высшим военным орденом Германии за помощь немецким оккупационным органам.
Приведенные выше факты свидетельствуют о том, что применять к Грузии периода 1918-1921 гг. термины "независимая", "демократическая" можно только формально юридически. Идеализация этого периода в современной грузинской историографии не выдерживает никакой критики при сопоставлении с фактами, о которых в постсоветской Грузии не любят вспоминать. Сотрудник отдела народов Кавказа Института этнологии и антропологии РАН Юрий Анчабадзе совершенно справедливо замечает, что в идеализированную историю Грузии 1918-1921 гг., созданную современными грузинскими историками, явно не вписываются "известные факты социального недовольства трудящихся: неоднократные демонстрации и забастовки, карательные операции войск ДРГ по подавлению восстания в Южной Осетии в 1920 г. и их силовое присутствие в Абхазии.
Концептуальное объяснение этих фактов в современной грузинской историографии - в чем-то шаг назад по сравнению с советской наукой. Если последняя искала причины народных выступлений в Южной Осетии и Абхазии, пытаясь все-таки анализировать конкретные аспекты достаточно жесткой политики Тбилиси по отношению к своим национальным окраинам, то нынешние грузинские исследователи предпочитают говорить лишь о происках внешних сил, о реакционных националистических течениях в среде осетинской и абхазской политических элит того времени".
Внешняя политика правительства Жордания была столь же неэффективной, как и внутренняя. Все его геополитические комбинации закончились полным крахом. Инициативы Жордания, Чхенкели, Церетели в области создания дееспособной Закавказской федерации провалились - правда, не только по вине Грузии. Все соглашения с Германией и Великобританией были неэффективны в смысле их негативного воздействия на население Грузии, в силу тех огромных экономических уступок, на которые шла грузинская сторона. Негативный эффект производила какая-то хаотичность, ненадежность самого главы правительства - Ноя Жордания. Именно его постоянные шараханья между большевиками, Деникиным и англичанами завели Грузию в геополитическую ловушку.
Возьмем, к примеру, взаимоотношения правительства Жордания с Деникиным. Сначала Жордания создает Деникину массу проблем, захватывая Сочинский округ. Добровольческой армии пришлось с сентября 1918 по февраль 1919 г. отвоевывать этот округ у грузинских войск, и это в то время, когда под Царицыным развернулось грандиозное сражение с большевиками. После того как Деникин в феврале 1919 г. остановил по просьбе англичан свою армию в районе реки Базынь, Жордания пошел на переговоры. Но как он их вел? Грузинский премьер не нашел ничего лучшего, как передать Деникину через английского генерала Бича, что условием соглашения Грузии и Добровольческой армии должна стать переброска войск последней "с Черноморского фронта на большевистский". Легко представить, насколько оскорбительно звучало такое предложение для профессионального военного, одного из лучших генералов царской армии, со стороны штатского человека, дилетанта. Естественно, Деникин прервал переговоры, а дальше грузинское правительство начало оказывать поддержку развернувшемуся в его тылу партизанскому движению "зеленых", которые наносили чувствительные удары по деникинским гарнизонам и коммуникациям летом 1919 г., т.е. в разгар похода Добровольческой армии на Москву.
Вступая в дипломатические контакты с Советской Россией, Жордания тоже держал камень за пазухой. Известно, что после признания Советской Россией независимости Грузии большевики не прекращали своей подрывной работы внутри грузинского государства, но и другая сторона была далека от выполнения своих обязательств по договору 7 мая 1920 г. Вот как рисует обстановку в Грузии летом 1920 г. в письме Сталину Сергей Киров, выполнявший в то время функции полпреда в этой стране: "Даже такие невинные органы наши, как представительство Наркомвнешторга, оказались не в состоянии вести какую бы то ни было работу: всякий выходящий из помещения представителя Наркомвнешторга подвергался задержанию или аресту, или высылке за пределы Грузии. Все мои дипломатические шаги, предпринятые к устранению этого, ни к чему не привели. Я вынужден был заявить категорически грузинскому правительству, что мы должны будем поставить грузинское представительство в Москве в точно такое же положение, в каком находимся мы здесь. И только после этого стало замечаться несколько иное отношение к нам. Много содействовало такому действию грузинского правительства по отношению к нам развитие операций Врангеля. Каждый успех Врангеля вселял здесь большие надежды, и это чувствовалось во всем. Совершенно иное настроение замечается теперь, когда мы так блестяще громим поляков. Особенно сильное впечатление произвело здесь предложение Керзона открыть мирные переговоры с Польшей. Это и ответ Чичерина на предложение Керзона произвело здесь буквально ошеломляющее впечатление. Грузинское телеграфное агентство, а также Министерство иностранных дел не нашли возможным опубликовать в газетах это сообщение, исходившее от нашего Информационного отдела. Директор агентства заявил, что это сообщение "переворачивает все".
Несмотря на принятые по договору от 7 мая 1920 г. обязательства очистить территорию от английских войск, Грузия тем не менее не теряла надежды разыграть с Великобританией выгодную для себя партию. Британские войска покинули Грузию не сразу после заключения указанного договора, а только в июле 1920 г. Затем грузинское правительство согласилось передать англичанам за крупный денежный заем порт Батуми. 19 октября 1920 г. для совершения этой сделки в Батум прибыли английские представители, однако благодаря нажиму Москвы сделка не состоялась.
В начале ноября, когда войска кемалистской Турции опустошали Армению, грузинское правительство запросило Москву о гарантиях безопасности от распространения этой агрессии в Грузию. Этот запрос всесторонне обсуждался 4 ноября 1920 г. на заседании Политбюро ЦК Компартии Азербайджана. Полпред РСФСР в Грузии Шейнман рассказал собравшимся о своей беседе с Жордания, из которой "мог бы заключить, что он стоит за соглашение с Россией <...> Линия соглашения с Россией признана, очевидно, большинством правительства. Правительству Грузии приходится туго, но внутри нее нет сил, которые могли бы ее свергнуть: коммунистические силы обескровлены, рабочие - такие же лавочники, как и само правительство, крестьяне кое на чем успокоились, армия, пожалуй, дралась бы с Советской Россией, там намечается некоторое бряцание оружием". В заключение своего доклада Шейнман выразил уверенность в том, что несоветизированная Грузия важнее России "как транзитная страна, как буфер между нами и Антантой". В развитие этой идеи было принято решение заключить договор между Азербайджаном и Грузией. Согласно договору, Грузия обязалась не помогать Врангелю и повстанческому движению против большевиков на Северном Кавказе, амнистировать грузинских коммунистов. За это она получала возможность сбывать в Азербайджане свои товары, а азербайджанские власти брали обязательство увеличить поставки нефти в Грузию от 750 тысяч до миллиона пудов ежемесячно.
К декабрю 1920 г., когда в Закавказье не было советской власти только в Грузии, в большевистском руководстве четко обозначились два сценария дальнейшего развития событий. Орджоникидзе, Кавказское бюро ЦК РКП(б), командование 11-й армии еще с мая 1920 г. выступали за силовой вариант - оккупацию Грузии. Сталин окончательно примкнул к этой "партии войны" только в феврале 1920 г., когда Серго смог убедить его в том, что силовой вариант пройдет без осложнений.
Ленин и Чичерин вплоть до февраля 1921 г. блокировали силовой вариант и искали пути дипломатической нейтрализации Грузии. Показательно в этом плане следующее решение Пленума ЦК РКП(б) от 17 декабря 1920 г.: "Подтвердить решение ЦК о мирном направлении политики РСФСР на Кавказе и потребовать от Наркоминдела и военного ведомства принятия всех мер, которые могли бы обеспечить успех этой политики". Более того, широко известно, что после свержения правительства Жордания Ленин проявил к грузинским меньшевикам совершенно не свойственный ему либерализм. 2 марта 1921 г. он телеграфирует Орджоникидзе, что "гигантски важно искать приемлемого компромисса для блока с Жордания или ему подобными меньшевиками, кои еще до восстания не были абсолютно враждебны к мысли о советском строе на определенных условиях".
Длительное игнорирование Лениным предложений "партии войны" и указание на поиск компромисса с грузинскими меньшевиками историки объясняют по-разному. Нам ближе, например, следующее предположение британского исследователя Карра: "Ленин накануне введения нэпа и подписания торгового соглашения с Великобританией не уделял большого внимания Грузии <...> Эта удивительная готовность не торопиться с решением вопроса о меньшевиках была вызвана желанием уменьшить опасность международных осложнений. Ленин продолжал до конца жизни считать Грузию уязвимым местом советской политики". Возможны и какие-то иные объяснения сдержанной позиции Ленина по отношению к Грузии в конце 1920 - начале 1921 гг., однако очевидно одно: Грузия утратила независимость не столько по злой воле большевиков (в основном, заметим, грузинского происхождения), сколько по вине своего собственного недальновидного правительства.
