Сотворение мифа
Идею "геноцида армян" в СССР продвигали и при помощи докладных записок в ЦК КПСС, и взрывами в московском метро
НУРАНИ

"История - это ложь, относительно которой договорились историки" - это достаточно едкое изречение Вольтера, увы, справедливо в отношении многих исторических догм, опровергнутых не раз и не два, но по-прежнему остающихся весьма востребованными из-за политического "заказа". "Геноцид армян" здесь - пример классический.

События первой мировой войны, в том числе и в Восточной Анатолии, описаны и в исторической литературе, и в периодической печати бесчисленное количество раз. И сегодня уже без труда можно, ознакомившись с трудами Эрика Файгла, Жака Малевилла, Джастина Маккартни, многих других ученых, узнать, что в реальности имел место вовсе не "геноцид армян", а поднятый армянскими ультранационалистами в турецкой Восточной Анатолии мятеж с расчетом на помощь армий стран Антанты, прежде всего России, и сопровождался он чудовищной резней турецкого населения - боеспособные мужчины были на фронте, и в деревнях оставались женщины, дети и старики, беззащитные перед бандами армянских головорезов. Но обещанная военная помощь не последовала, и когда турецкая армия вмешалась в происходящее, армянские дельцы предпочли бежать. А глядя на них, под защиту отступавших армий союзников устремились и многие другие их соплеменники, которые нередко рассказывали об "ужасах геноцида" в европейских столицах с той же целью, что и нынешние "искатели статуса беженца": получить пособие от благотворительных организаций. И не только: для войны, прорыва к Босфору, планов "загнать османов в вилайет Конья" требовался соответствующий "пиар", и армянские рассказы были тут как нельзя кстати.

Но и у мифов есть своя история. В том числе и о том, как концепцию "геноцида армян" продвигали в бывшем СССР.

"Официальный статус"

Честно говоря, в армянской "тусовке" о "геноциде армян" беседы велись постоянно. Здесь с придыханием рассказывали и о "турецких варварах", и о "героях-мстителях" вроде террориста Тейлеряна. Но за пределами армянской "тусовки" события в Восточной Анатолии интересовали мировую политическую элиту не больше, чем сегодня - вполне реальный геноцид в Руанде или Камбодже. Ворох "армянских резолюций" в парламентах третьих стран, признание "геноцида" городишками, более всего напоминающими городок Иль ("навоз" в переводе с местного диалекта) в нашумевшей пьесе Фридриха Дюрренмата "Визит дамы" - все это началось уже потом, в конце шестидесятых - начале семидесятых годов. И начиналась эта "реанимация мифа" в СССР. Точнее, в тогда еще советской социалистической Армении, созданной на землях азербайджанского Эриванского ханства. И рубежом здесь стал 1965 год, когда в армянских кругах отмечали 50-летие того самого "геноцида".

Докладная записка

В сегодняшней Армении уверены: решающую роль в том, что годовщину "геноцида 1915 года" Армении было позволено отмечать на государственном уровне, сыграл первый секретарь ЦК КП Армении Яков Зурабян, занимавший этот пост в шестидесятые годы. Директор национального архива Армении, Аматуни Вирабян, выступая на очередной научной конференции, посвященной "геноциду армян", сослался на воспоминания одного из руководителей КП Армении Карлена Даллакяна, который рассказывал о состоявшейся в 1962 г. встрече Якова Зарубяна с общественным деятелем из Ливана - Андраником Царукяном. Царукян спрашивал, будут ли в Армении организованы мероприятия по случаю 50-летия геноцида армян в Османской Турции и не планируется ли строительство памятника. И в ходе этой встречи Зарубян произнес показательную фразу: "Все это пока не подлежит огласке. Центр принципиально не против, только осторожен и старается найти такие способы, чтобы не повредить внешней политике СССР". Точнее, отношениям с Турцией.

Сегодня в Армении уверены: то, что с 1965 года годовщину "геноцида" в Армении стали отмечать на государственном уровне - заслуга "лоббистской деятельности" Зарубяна. Однако его ссылка на "Центр" не оставляет сомнений: инициатива или во всяком случае "отмашка" исходила из Москвы. Так или иначе, спустя два года, в 1964 г. Яков Зарубян подготовил и послал в Москву докладную с просьбой разрешить провести мероприятия, связанные с 50-летием "геноцида армян" и предложением построить в Ереване "монумент в память о погибших армянах в первой мировой войне".

Для чего СССР понадобилась реанимация мифа, в общем-то, понятно. В 1955 году Турция уже вступила в НАТО, что по понятным причинам не могло обрадовать Москву. Вести подрывную деятельность против входящего в НАТО государства было делом рискованным, но прорваться к Босфору и Дарданеллам уж очень хотелось. И удобнее всего было действовать "от имени" входящей в СССР Армении. Которая действительно располагала солидными лоббистскими рычагами в странах Запада и могла бы при помощи воплей о "геноциде" попытаться лишить Турцию поддержки общественности ее новых союзников по НАТО. Но для этого требовалось поднять тему "геноцида" на соответствующий уровень в СССР. Точнее, в советской Армении, куда активно переселяли из-за рубежа этнических армян, попутно выдавливая азербайджанцев.

Так или иначе, уже в марте 1965 года было принято решение соорудить в Ереване монумент "жертвам геноцида". Памятник был построен к 1967 году, и КГБ не очень-то стремился пресекать слухи, что, дескать, сделано это было под давлением "народного движения".

Следующий этап "сотворения мифа" наступил через 10 лет, когда в Армении первым секретарем был уже Карен Демирчян.

Как теперь уверяет газета "Новое время", ссылаясь на воспоминания членов семьи бывшего партбосса, вернее, его дочери Риммы Демирчян, "24 апреля 1975 года в 10 утра мы стали свидетелями того, как впервые руководство Армении в полном составе возлагает венки у мемориала в память жертв "геноцида". Кто бы знал, что это станет традицией! Затем последовало многотысячное траурное шествие, и людской поток не иссякал до глубокой ночи, а слой цветов вокруг мемориального огня поднялся выше человеческого роста. В 7 часов вечера мы слушали по радио и телевидению первое историческое выступление первого секретаря о событиях 60-летней давности. Впервые на официальном уровне прозвучало слово "геноцид". Впервые армянский народ (и не только в Армении) почтил память жертв геноцида минутой молчания. Впервые в центральных газетах "Правда" и "Известия" вышла статья, посвященная "геноциду 1915 года" (здесь и далее кавычки наши. - Ред.), за подписью президента Академии наук Арм.ССР В.Амбарцумяна."

Уже потом историки придут к выводу: именно к середине семидесятых годов СССР достиг пика своего могущества. "Энергетический кризис" и нестабильность на Ближнем Востоке обеспечивали в СССР приток нефтедолларов, большая часть из которых закачивалась в структуры ВПК. О планах разного рода "босфорских операций" вспомнили с новой силой, и миф о "геноциде" вновь оказался востребованным.

Но уже очень скоро станет ясно: в Армении предостаточно и тех, кто готов действовать без оглядки на мнение Политбюро.

Первая кровь

"Дата рождения" третьей волны армянского террора зафиксирована в истории точно: 27 января 1973 года в США, в калифорнийской Санта-Барбаре, 78-летний армянский эмигрант Гурген Яникян пригласил на встречу в отель "Балтимор" Мехмета Байдара, турецкого генерального консула в Лос-Анджелесе, и консула Бахадира Демира. И хладнокровно расправился с обоими, заявив полицейским, что мстит за "геноцид армян". Пусть даже оба дипломата в 1915 году даже не родились на свет - они были турками, и этим для господина Яникяна было сказано все.

Строго говоря, армянские террористы из АСАЛА и ей подобных организаций были не едиственными, кто пытался добиться переустройства мира при помощи "адских машин", заложенных в поездах, магазинах, банковских конторах и априори предназначенных ни в чем не повинным людям. На Италию наводили ужас "Красные бригады", в Германии до сих пор с содроганием вспоминают о вылазках боевиков РАФ - "Фракции Красной Армии". В СССР считалось, что террора существовать не могло в принципе. Но, как оказалось, многие жестоко ошибались...

В субботний день 8 января 1977 года в Москве прозвучали сразу три взрыва. Первая бомба взорвалась в 17.33 в вагоне метро между станциями "Измайловская" и "Первомайская". Второй взрыв прогремел ровно через 32 минуты после первого - в 18.05 бомба взорвалась в торговом зале продуктового магазина N15 Бауманского райпищеторга. А через 5 минут после этого прозвучал и третий взрыв - на этот раз бомба была подложена в чугунную мусорную урну в нескольких сотнях метров от здания КГБ СССР около продовольственного магазина N5 на улице 25 Октября. Заряд этой бомбы взлетел вверх и упал на крышу Историко-архивного института. Результат - 7 убитых, более 40 раненых.

Вопреки традициям мирового терроризма, никто не торопился звонить в газеты и брать на себя ответственность за взрывы. Оперативники КГБ терялись в догадках - не было ни малейшего намека, кто и зачем мог организовать такое жестокое преступление в центре советской столицы. Несмотря на тотальную слежку, наличие "осведомителей", "искусствоведов в штатском" и т.д., никакой информацией о действующих в стране террористах КГБ не располагал.

Понятные надежды возлагались на опрос свидетелей, Но, как потом признавали многие члены следственной группы, очевидцы смогли сообщить немного существенной информации. Да и вряд ли можно было всерьез надеяться, что в переполненном вагоне метро пассажиры запомнят, кто вошел, оставил сумку и вышел. На это обратили бы внимание в Милане и Болонье, где уже столкнулись с кровавой "работой" "Красных бригад", в Израиле с его неослабевающей "террористической тревогой", но не в Москве, где террора быть не могло, потому что не могло быть никогда.

(окончание следует...)